Часть 3. Разрушение Спасо-Преображенского собора

Последние значительные изменения в жизни собора произошли в первые годы ХХ века. В результате последней реконструкции 1906 г. значительно изменились как фасад здания, так и его внутренняя часть: достроили два боковых купола, портик, украсили колокольню. Колонны, пол и иконостас обновили белым и светло-серым мрамором. Колокольню украсили новыми пилястрами, фронтоны с каждого фасада повысили и заменили распределение ярусов. Шпиль значительно расширили в диаметре новой обшивкой из досок, высота сооружения увеличилась на 3 сажени и 2 аршина. На нем установили новый железный крест, вдвое больший предыдущего.

Тогда же в соборе было проведено электрическое освещение, а для лучшей очистки воздуха из Лондона получено специальное вентиляционное оборудование.
Здание собора подключили к городской водопроводной сети и к канализации. В 1906 году в храме установили электрическую сигнализацию.
В результате последней реконструкции Одесский Спасо-Преображенский собор стал одним из крупнейших храмов в Российской империи. Теперь он мог вместить до 12 тысяч человек.
Основные размеры здания составили: длина – 105, ширина – 42, а высота – 51 м.

Смутные времена

Тяжелые времена в религиозной жизни России начались после октябрьского 1917 года переворота (т.н. Октябрьская революция) и прихода к власти большевиков. Отразились они не только на верующих и носителях веры, то есть людях, но и на церковных сооружениях (монастырях, молельных домах, храмах, приходских школах, богадельнях).

Небольшое отступление

Захватив власть, большевистское правительство молодой страны Советов немедленно начало борьбу с врагами. А врагов у пришедшей к власти партии рабочих и крестьян хватало: как извне, так и внутри страны.
Причислялась ли церковь к врагам государства в первые годы советской власти? Пожалуй, нет.

Дело в том, что, с одной стороны, руководители государства сами воспитывались в религиозных традициях, а многие получили церковное образование, и это вызывало у них внутреннее (порой, вопреки желанию) почтение к институту церкви.
С другой – большевиков привлекали такие элементы церковного устройства, как: централизм, разветвленная сеть идеологических и образовательных учреждений, обобществление имущества, в каком-то смысле «социалистический» подход к совместному труду и распределению его продукта, выборность руководителей, демократичный подход в решении важных вопросов в религиозной общине.

Но вот иерархи, во всяком случае православной церкви, в этот период не сумели предугадать дальнейший ход исторического процесса в государстве и категорически выступили против большевистской власти. Поддержка павшей монархии, внутренней контрреволюции и белого движения вынудило новую власть достаточно быстро переосмыслить свое отношение к церкви и, теперь уже надолго, причислить ее к категории своих злейших врагов.
Вождь мирового пролетариата Владимир Ленин писал:
Новая власть решила противопоставить религиозным центрам развернутую сеть партийных, комсомольских и пионерских ячеек, пронизывающих всю социальную плоть страны Советов. Со временем эти организации стали всесоюзными.

Комсомольцы. Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи (ВЛКСМ) — массовая молодежная организация Коммунистической партии Советского Союза. Была создана как Российский коммунистический союз молодёжи (РКСМ) 29 октября 1918 года. В марте 1926 года, в связи с образованием в 1922 году СССР, РКСМ был переименован во Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи (ВЛКСМ) (Википедия). ЦК ВЛКСМ осуществлял руководство деятельностью пионерской организации.

Пионеры. Всесоюзная пионерская организация имени В.И. Ленина — массовая детская организация в СССР. Была образована решением Всероссийской конференции комсомола 19 мая 1922 года. До 1924 года пионерская организация носила имя Спартака, а после смерти Ленина получила его имя.

Октябрята. В 1923–1924 годах в Москве стали возникать первые группы детей, в которые принимались ребята – ровесники Октябрьской социалистической революции. Их называли октябрятами. При вступлении в ряды октябрят детям выдавался нагрудный значок – пятиконечная рубиновая звезда с портретом Ленина в детстве.

Подобно тому, как комсомол руководил деятельностью пионерской организации, за октябрят отвечали юные ленинцы – пионеры: «Пионер – товарищ и вожак октябрят».
Таким образом, к середине 20-х религиозный «опиум для народа» был заменен коммунистическим. «Неправильные» церковные пчелы должны были покинуть коллективную пасеку. На ближайшие сто, а может и более, лет (даже несмотря на распад Союза) коммунистический сетевой маркетинг оказался конкурентным церковному.
Но и от последнего большевистская власть окончательно не отказалась.
В результате постоянного давления, к концу 1920-х уцелевшими иерархами российского православия ситуация все же была переосмыслена. Теперь они были согласны не только на признание новой власти, но и на сотрудничество с ней. Так 29 июля 1927 г. митрополит Сергий и восемь членов Временного патриаршего Синода подписывают «Послание пастырям и пастве», за которым впоследствии закрепилось наименование Декларации. 19 августа Послание публикуется в газете «Известия».
Цитата из Декларации:

«Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». (
Русская православная церковь и коммунистическая государство. 1917-1941. М., 1996. С. 226.)

Но время было упущено: механизм уничтожения института церкви уже был запущен и только набирал обороты. Остановлен он был лишь в 1940-е годы в связи с вступлением СССР во Вторую мировую войну, а точнее, оккупацией фашистской Германией больших территорий страны.

Предпосылки закрытия и разрушения собора

Массированное наступление строителей нового мира на религию сопровождалось рядом последовательных, имеющих трагические последствия, событий. Вкратце напомним их еще раз. Итак:

• 27 октября (по старому стилю) 1917 года. II Всероссийским Съезд Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов принимает Декрет о земле, согласно которому, принадлежавшие Церкви земли, среди прочих, переходили «в распоряжение Волостных Земельных Комитетов и Уездных Советов Крестьянских Депутатов впредь до разрешения Учредительным Собранием вопроса о земле».
• В декабре 1917 года - постановление Наркомата просвещения о передаче всех духовных учебных заведений в его ведение. Все учебные заведения теперь не подчинялись Церкви, и это фактически убило духовные школы, которые стали закрываться уже с 1918 года.
• 2 февраля 1918 - самый сокрушительный антицерковный декрет – «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». По этому декрету преподавание и обучение религии разрешалось теперь только в частном порядке. Церковь как организация была лишена прав юридического лица и прав собственности. Приходские общины должны были теперь регистрировать свои приходы и фактически арендовать у государства конфискованные здания храмов.
• 27 декабря 1921 - декрет ВЦИК «О ценностях находящихся в церквах и монастырях».
• 23 февраля 1922 - декрет ВЦИК «О порядке изъятия церковных ценностей» из церковных имуществ, переданным в пользование группам верующих всех религий по описям и договорам.
  Применительно к Спасо-Преображенскому собору по этому декрету, как следует из докладной кафедрального протоирея Лобачевского от 18 апреля 1922 года на имя Херсонского архиепископа Феодосия, 16 апреля Одесской губернской комиссией по изъятию церковных драгоценностей отдела управления губисполкома было «совершено ограбление собора». Была составлена опись соборной собственности, которая содержала 882 пункта. Среди них картины, иконы, ризница, драгоценное Евангелие, церковная посуда и другие принадлежности. По перечню, общая масса золота составляла 1 фунт, а серебра - 20 пудов и 37 фунтов. В описи изъятых церковных принадлежностей также значились «большой колокол весом 1138 пудов, четыре средних колокола весом от 300 пудов, два медных колокола от одного до трех пудов и башенные часы с колокольни». Все соборное имущество 3 мая 1922 года было отправлено в губернский особый отдел.
• 1928 год - решение Главнауки (Главное управление научными, научно-художественными и музейными учреждениями) считать главным критерием, по которому определяли принадлежность «сооружения» к памятникам — год его постройки. Так сооружения, построенные: до 1613 г. были объявлены неприкосновенными; в 1613—1725 гг. «в случае особой необходимости» могли подвергаться изменениям; в 1725—1825 гг. - сохранялись только фасады; после 1825 г. к памятникам не причислялись и государством не охранялись. В 1928 г. это решение стало нормативным актом, действующим на территории РСФСР и СССР, и в дальнейшем правовым обоснованием для сноса храмов на местах.
• Июнь 1928 - постановление ЦК КП(б)У «Про релігійний рух і антирелігійну пропаґанду». В мае того же года Наркомат просвещения созвал первый Всеукраїнський съезд безбожников. На нем был образован Союз воинствующих безбожников.
• 1929 В начале года правительство приняло Постановление «О мерах по усилению антирелигиозной работы», которое, фактически, дало новый толчок к применению административно-репрессивных мер по отношению к верующим.
• 15 декабря 1929 - постановление Секретариата ВЦИК СФСР «Об урегулировании колокольного звона в церквах», в котором местным исполкомам предоставили право регулировать колокольный звон на своих территориях: « в связи с новым распределением трудовых процессов в рамках непрерывной недели, выдвигающим по-новому вопрос о пользовании колокольным звоном для религиозных целей, предоставить право регулирования колокольного звона при отправлении культовых служб горсоветам и районным комитетам с правом обжалования соответствующих постановлений и РИКов до окрисполкомов включительно» (ГАРФ. Ф. 5263. Оп. 1. Д. 14. Л. 78.)
  

  Даешь металл заводам

  Даешь металл заводам
• 30 октября 1930 — постановление СНК СССР об изъятии колоколов церквей в целях использования их для снабжения промышленности цветными металлами. (Постановлением предлагался следующий порядок изъятия колоколов: 1) изъять колокола со всех церквей в городах, где колокольный звон запрещен; 2) в городах, где колокольный звон не запрещен, изъять с церквей лишние колокола). Это Постановление фактически стало предпосылкой для последующего разрушения колоколен.
• 14 ноября 1930 - секретное постановление СНК РСФСР №122. Постановлением планировалось «провести из’ятие излишних колоколов» под предлогом «нужд нашей промышленности (в первую очередь для чеканки мелкой разменной монеты, которая до сих пор чеканилась из импортной меди)»
  «при снятии колоколов всячески следует избегать каких-либо громздких сооружний (лесов и т.п.)»; «К сбрасыванию колоколов с колоколен следует прибегать лишь в случаях самой крайней необходимости. Максимально необходимо использовать возможность переноски и спуска колоколов по внутренним лестницам и проходам»;181 «Снятые колокола необходимо убирать немедленно в закрытые склады; перевозка колоколов на эти склады должна быть обставлена таким образом, чтобы это не привлекало излишнего внимания населения». (ГАНИСО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 709. Л. 142-142 об.)
• 11 мая 1933 - постановление Советы Труда и Обороны «О заготовке лома колокольной бронзы» (В целях обеспечения авто-тракторной промышленности колокольной бронзой Совет Труда и Обороны постановил увеличить годовой план заготовок лома колокольной бронзы в 1933 г. с 5.200 тонн до 6.300 тонн).
  «Учитывая напряженное положение в работе автотранспортной промышленности из-за отсутствия лома цветных металлов Украинский Экономический Совет обязал все облисполкомы принять все меры для усиления заготовки цветных металлов и особо колокольной бронзы». Из облисполкома исходит срочный запрос к председателям райисполкомов области о наличии колоколов на церквах и их весе. По плану заготовки на 2-й квартал 1933 г. Одесская область должна была сдать 9 тонн бронзы (ГАОО Ф.2000 О.2 д. № 30).

Но вернемся к истории собора.

К слову сказать, главный колокол собора, изъятый еще в 1922 г., был уникальным изделием.
Вот как вспоминает о нем историк-аматор Самуил Гаврилович Бориневич:
2 марта 1932 года на своем заседании (протокол №42) Одесский исполнительный комитет утвердил список закрываемых «на основании ходатайства рабочих города Одессы о закрытии культовых заведений» храмов. Первым в этом списке был «кафедральный собор, который находится в центре города на улице Красной Армии».
Вот что интересно: если при определенном тщании и настойчивости удалось найти материалы, касающиеся отдаленной истории собора. Среди них и сведения об основании собора, его постройке, перестройках, модернизации, и даже о первом изъятии ценностей. То, после 1932 года, официальной информации о храме и его разрушении в доступных в Сети источниках практически нет. Во всяком случае, мне найти ее не удалось.
И тем не менее.

В 1928 году Главнауки (мы о нем упоминали ранее) было принято решение считать главным критерием, по которому определяли принадлежность «сооружения» к памятникам — момент его постройки.

Для Одессы (учитывая, что город был основан лишь в 1794 г.) принятие такой временной шкалы для отнесения «сооружения» к памятникам, фактически выводило из этой категории большинство культовых сооружений города и открывало путь к их последующему уничтожению.
Не менее пагубным такой подход оказался для церковных сооружений всего советского государства: ссылаясь на решение Главнауки на местах был инициирован массовый снос храмов. Общее их количество уменьшилось с 79 тысяч в 1917 до 14 595 — по состоянию на 1 октября 1949 г., в т.ч.: Украина – 9238, Белоруссия – 1048, РСФСР – 2614 (из них 7276 были открыты во время войны на территориях, бывших в оккупации) (РГАСПИ Ф. 82, Оп. 2, Д. 498 Л.179).
Что означали эти критерии применительно к Одесскому Спасо-Преображенскому собору?
Если считать, что он был построен в 1809 г. (в этом году состоялось торжественное освящение нового собора), то в соответствии с «критерием» формально и с некоторой натяжкой храм мог быть не разрушен.
Если же годом завершения строительства принять 1848 (к собору была пристроена колокольня и средняя часть (трапезная), соединяющая собор с колокольней), то здание собора к памятникам не причислялось и шансов на "выживание" у него практически не оставалось.

Выходит, пусть теоретически, исхода для храма могло быть два:
1. Здание собора могло быть «перепрофилировано» (но сохранено), если «здание необходимо для государственных или общественных надобностей» (это допускалось законом о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 года). К таким надобностям относились:

• культурные нужды (клубы, избы-читальни, народные дома, красные уголки, дома спорта и физкультуры, театры, кино, музеи);
• школьно-детские нужды (школы, техникумы, детские площадки, ясли и т.д.);
• производственно-торговые цели (кооперативные магазины, склады, зернохранилища, пожарные депо, мастерские и цехи, мельницы, электростанции и т.п.);
• лечебные цели (амбулатории, больницы, фельдшерские, ветеринарные пункты и др.);

2. Разрушено, т.к. под категорию государственных или общественных надобностей подпадало в т.ч. « – употребление строительного материала».
И действительно, многие храмы Одессы (здания храмов) были сохранены, и им была дана «новая советская жизнь». Они превратились в клубы, спортзалы, склады, овощехранилища, даже планетарий. Но они уцелели.

Здание собора «для государственных или общественных надобностей» путем перепрофилирования востребовано не было!
К центральному православному храму города, фактически ровеснику Одессы, был выбран второй подход. Почему?
Попробуем в этом разобраться.

Закрытие и разрушение собора

Известно, что для совершения какого-либо неугодного, в т.ч. разрушительного, действия необходимы причина и повод. Причина – это то, что глубинно за этим действием стоит; повод – некое внешнее и малозначимое явление, которое событие запускает.
В отношении закрытия собора с поводом было просто. На то время власть выработала определенный «алгоритм» закрытия храмов.
Cперва "возмущенные" трудящиеся на собрании трудовых коллективов, партячеек, колхозов, сельсоветов, и т.п. требовали от властей закрытия культового заведения.
Закрытие молитвенных домов «по просьбе трудящихся» предусматривалось, в частности, Положением «Про порядок організації, діяльности, звітности і ліквідації релігійних громад та систему обліку адмінорганами складу релгромад та служників культу» от 29 декабря 1929 г.
По этому Положению такая инициатива могла исходить также и от госучреждений.

п. 89. Крім зазначених випадків, питання про закриття молитбудинку може бути порушено державними установами, якщо закриття того чи іншого молитбудинку потрібно з міркувань державної ваги, – наприклад: виникає потреба знести молитбудинок для збудування на тому місці заводу, електростанції і ін. У такому разі питання про закриття даної молитовні безпосередньо вирішує президія окрвиконкому, постанова якої надсилається через НКВС УСРР на затвердження президії ВУЦВК’у. (ЦДАВО України, ф. 5, оп. 2, спр. 252.)

Заявления возмущенных трудящихся в то время выглядели примерно так:

Постановление общего собрания парохода “Пестель” от 18 января 1930 г. (протокол № 3):
“Слушали: доклад тов. Брухиса “Нужна ли религия трудящимся?” Постановили: …религия есть дурман для трудящихся и орудие классового врага, а потому требуем от правительства закрытия синагоги на Госпитальной улице и трех церквей – Боголюбова, Трудолюбия и Алексеевской, т. к. последние показали свою контрреволюционную сущность. Проводя усиленно развития индустриализации страны, мы также требуем снятия колоколов в пользу индустриализации, тем более, что шум колоколов мешает отдыху трудящихся.
Председатель собрания Дудкин, секретарь Хурмаза. “Верно” председатель Райкомвода Ингер”.

Далее соответствующий исполнительный комитет рассматривал ходатайство и принимал необходимое «правильное» решение.
Если до января 1930 года окончательную резолюцию по функционированию церквей в каждом отдельном случае принимала Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК, то с 26 января 1930 года порядок закрытия храмов был изменен – теперь право окончательного решения передавалось краевым и областным исполнительным комитетам.
В материалах Государственного архива Одесской области есть протокол заседания президиума Одесского городского исполнительного комитета от 2 марта 1932, на котором рассматривалось ходатайство рабочих г. Одессы о закрытии культовых заведений. В утвержденном списке на первом месте находится «кафедральный собор, который находится в центре города на площади Красной армии».

2 марта 1932 года Одесский Спасо-Преображенский кафедральный собор был закрыт.

По описанному алгоритму в Одессе, и не только в Одессе, а по всей Украине и СССР, в начале 1930-х было закрыто огромное количество церковных учреждений. Но не разрушено!
Многие из них были «перепрофилированы», а некоторые, в т.ч. и Спасо-Преображенский собор, простояли закрытыми до 1936 г.
Но в 1936 году в стране имело место некое событие, после которого здания храмов начали активно уничтожать. Попробуем разобраться.
Однажды Валентин Катаев вспоминал, что якобы разрушительная мысль о соборе пришла в голову наркому (народному комиссару) обороны Климу Ворошилову, навестившему наш город в начале 30-х годов по дороге из Турции. Очевидцы рассказывали, что во время выступления с балкона тогдашнего Дома Красной Армии (ныне — кинотеатр «Одесса») он воскликнул, указав на возвышавшийся за углом фронтон соборного здания: «Надо расчистить это место!»...
Имел ли место этот факт? Об этом – чуть позже. Но вернемся к истории с К. Ворошиловым.

Выступление, о котором вспоминает В. Катаев, действительно имело место.
В ноябре 1933 г. в Одессу на миноносце «Петровский» прибыла делегация, которая принимала участие в праздновании 10-летия Турецкой республики.

В состав советской делегации входили: К. Ворошилов, С. Буденный, А. Бубнов, Г. Кржижановский, Л. Карахан. Встречал гостей командующий войсками Украины Иона Якир (расстрелян в 1937 г. как "враг народа") и другие официальные лица города и области. Делегация на автомобилях проследовала к Дому Красной Армии (ныне кинотеатр «Одесса»). «…на балконе появляется делегация во главе с тов. Ворошиловым и турецкие гости».

Ну вот, облегченно вздохнем мы. Это же все объясняет: приплыл Ворошилов, увидел собор. Тот ему не понравился (чем не повод?), - его снесли (в смысле, собор).
Что ж, как повод, с некоторой натяжкой, эта версия сгодится: правда, трудно представить, что остальные десятки и сотни снесенных в то время храмов тоже просто кому-то из власть предержащих "не понравились".
Напомним, что в эти же годы в Одессе были уничтожены: Сретенская церковь на Новом базаре, Казанская на Пересыпи, Петропавловская на Молдаванке, огромная Вознесенская (Мещанская) церковь , что на пересечении улиц Тираспольской, Старопортофранковской и Мечникова, Алексеевская церковь, новый католический костел Святого Климента на ул. Балковской и т.д, и т.д.

Но на причину никак не тянет.

5 марта 1930 г. в Политбюро рассматривался вопрос «Об извращениях партлинии в области колхозного строительства», а 14 марта было принято известное постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении». В документе содержится требование «решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке».
Поэтому одного пожелания, пусть даже наркома и маршала, для сноса огромного храма, наверное было недостаточно.

И вот еще что: молодая страна Советов 30-х – 40-х годов была невероятно бюрократизирована. Любое сколь значимое действие требовало массу бумажек, согласований и разрешений. Безусловно, это относится и к таким общественно значимым деяниям как снос храма. Тем более в большом городе.

Исторические параллели

А теперь перенесемся в неимоверно далекий и неведомый нам город Улан-Удэ (столица Республики Бурятия). Там совершенно непостижимым образом в 1936 г., как и в Одессе, начался процесс ликвидации Спасской православной церкви.
Заметим, что церковь эта была построена в 1696 г., т.е. в «табеле о рангах» Спецнауки она находилась почти на верхней ступени и разрушению аж никак не подлежала.
Анализируя хронику уничтожения Верхнеудинской Спасской церкви (https://buryatia4guide.touristgems.com/4518-l-g-toryanik-gibel-spasskoj-cerkvi/), поражаешься, насколько ее история буквально по дням совпадает с историей разрушения Одесского Спасо-Преображенского Собора.

Вапреле 1935 г. власти республики Бурятия создали Комиссию по проверке выполнения договора с религиозными общинами Кладбищенской и Спасской церквей, оценке культового имущества из драгоценных металлов, определению требуемого ремонта храмов. А уже через год события вокруг Спасской церкви начинают стремительно развиваться. Проследим их хронологию.

27 апреля – специальная техническая комиссия с участием представителя общины верующих составила Акт осмотра здания Спасской церкви, зафиксировав опасность обвала храма.
3 мая – Президиум Улан-Удэнского Городского Совета рабочих, крестьянских и красногвардейских депутатов, руководствуясь постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года и инструкцией Постоянной Комиссии при Президиуме ВЦИК по вопросам культов от 16 января 1931 года «О порядке проведения в жизнь законодательства о культах» и в соответствии с заключением специальной технической комиссии от 27 апреля 1936 года, постановил:

1. Здание Спасской церкви, расположенное в городе Улан-Удэ по Калининской улице, как угрожающее обвалом для дальнейшего устройства в нем богослужений и собраний верующих, закрыть.
2. Заключенный с верующими договор о предоставлении в их пользование указанного здания – расторгнуть, а само здание обратить к ликвидации.
3. Настоящее Постановление представить на утверждение Президиума ЦИКа БМ АССР.

10 мая – Президиум ЦИК БМ АССР принял Постановление № 267 о закрытии Спасской православной церкви в г. Улан-Удэ по Калининской улице ввиду ветхости здания.
11 мая и 14 мая – Комиссия, образованная для ликвидации молитвенного здания Спасской церкви, приняла от верующих и передала культовое имущество: предметы из серебра – в распоряжение Госбанка; предметы исторической, художественной и музейной ценности – в распоряжение Наркомпроса; предметы, имеющие специальное значение при отправлении культа, – в распоряжение верующих для переноса их в другое молитвенное здание; обиходные предметы – в распоряжение Горфо.
14 мая – Президиум Улан-Удэнского Городского Совета принял Постановление № 62 от 14 мая 1936 года, в котором:

1. Утвердил Протокол заседания ликвидационной Комиссии от 14 мая 1936 г. и Акты от 11 и 14 мая 1936 г. о приёме и передаче культового имущества.
2. Материалы о выявленной ликвидационной Комиссией недостаче культового имущества передал Комиссии по рассмотрению религиозных вопросов.
3. Посчитал ликвидацию молитвенного здания Спасской церкви законченной и распустил ликвидационную Комиссию.
4. Решил снести молитвенное здание в соответствии с заключением технической комиссии от 27 апреля 1936 года ввиду его ветхости и нецелесообразности производства капитального ремонта.
5. Просил Совнарком обязать Наркомхоз возложить работы по сносу молитвенного здания на Строительное Управление Наркомхоза БМ АССР, компенсировав стоимость этих работ строительными материалами, полученными в результате сноса здания.
Копия Постановления вместе с материалами ликвидационной комиссии направлена в Комиссию по рассмотрению религиозных вопросов при ЦИК БМ АССР.

Какие вопросы? Молитвенное здание стало ветхим. И опасным для отправления в нем служб. Все понятно. Надо сносить!
Действительно ли здание находилось в столь плачевном состоянии? – кто знает. Возможно, после разрушения колоколен с целью изъятия колоколов... Возможно.
Слегка настораживает 5-й пункт Постановления, а именно то, что стоимость работ по сносу молитвенного здания должна быть компенсирована «строительными материалами, полученными в результате сноса здания» (выделено авт.).
А вот с этого места поподробнее!
Оказывается такая практика действительно предусматривалась ст. 53 закона о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 года. Выходит, затраты Строительного Управления Наркомхоза могут быть компенсированы средствами, вырученными от продажи строительных материалов. Что ж, с этим можно согласиться. Не должно государство в кризис тратиться на такие мероприятия.
А оставшиеся суммы подлежат внесению в доход государства - и это понятно.
Но это суммы. А сами оставшиеся «в результате сноса здания строительных материалы»? Они оставалась в распоряжении горсовета или районного исполкома, на территории которого находилась церковь.
Именно так: не деньги от реализации стройматериалов (которые надо отдать), а сами материалы!
Так может истинным мотивом сноса церквей был такой необычный способ заготовки строительных материалов местными товарищами от власти?
Но зачем? Что такое случилось, что местным руководителям разрешили таким "странным" способом проводить заготовку?
Обратим внимание на следующий факт: разрушение наиболее крупных культовых сооружений в Украине (да и СССР) пришлось на 1936 год.
Случайно ли это? Может быть в 1936-м произошло нечто такое, что запустило механизм разрушения?
Ответ на этот вопрос дает документ, на первый взгляд, не имеющий отношения к разрушению церквей.
1 апреля 1936 г. Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет ВКП(б) принимает постановление «О школьном строительстве в 1936 году».
п.5 Постановления предписывалось: Причем здесь разрушение церквей? Пока не причем. Но смотрим дальше.
Вот Протокол Заседания Президиума Улан-Удэнского Городского Совета Р.К. и К.Д. № 70 от 31 мая 1936 года, на котором обсуждались неудовлетворительные темпы строительства новых школьных зданий. Для исправления ситуации Президиум постановил: Как итог, к сентябрю с места взрыва Спасской церкви были вывезены все годные строительные материалы. Об этом свидетельствует Протокол заседания Президиума Улан-Удэнского Городского Совета Р.К. и К.Д. № 111 от 31 августа 1936 года.
Так может церковь разрушили не из-за ветхости, а именно ради строительного материала? Ну, усилили заготовку...
Не вериться? Ну что ж, вернемся из далекого Улан-Уде в родную Одессу.

Как это происходило в Одессе

В 1936 г. в Одессе тоже началось «большое строительство» школ.

По типовому проекту №108 архитектора Лазаря Белкина были построены школы с номерами 76 (Академика Воробьева), 116 (Греческая угол Канатная), 117 (Жуковского), 118 (Преображенская), 119 (Александровский пр-т), 120 (Дальницкая), 121 (Толстого,1), 122 (Проект №107) (Старопортофранковская).
П.2 Постановления предписывал: По типовому проекту №103 построены школы №79 (Водопроводная), №59 (Ботаническая). Сейчас в этом здании находится Одесская специализированная школа-интернат №2 I-III ступеней с углубленным изучением английского языка.
На сайте школы 79 (http://www.prvo.od.ua/school/s79/) читаем:

Будівництво школи розпочалось влітку 1936 році. В цей час в Одесі будували ще 12 таких шкіл.

Так вот, совершенно точно известно, что школы №121, №122 выстроены именно из камней разрушенного в 1936 году Спасо-Преображенского Кафедрального собора; Школа №119 (теперь гимназия № 1) - из камней разрушенной в эти же годы Покровской церкви (Александровский проспект); школа №118 – из камня старообрядческой церкви Пресвятой Богородицы; школа № 79 – фундамент из камней церкви "всех святых" (первое Христианское кладбище), и т.д.

Местная газета «Черноморская Коммуна», 6 марта 1936 г. с вдохновением писала:

Вопрос, а действительно ли «разборка» церквей могла дать ощутимое количество строительных материалов? Представьте, да.

Приведу следующие цифры. Оказывается еще при строительстве теплой церкви Спасо-Преображенского Кафедрального собора к 1842 году было заготовлено: дикарь под фундамент церкви в 105 куб. саженей, 6000 штук «осьмерика», куплено и на место уже доставлено 20500 штук «шестерика». Позже строительный комитет выписал из Италии 1500 мраморных плит для полов в теплом приделе (Петровский С. Одесский Преображенский, ныне кафедральный собор: К столетию со дня его освящения. 14.XI.1795. 25.V.1808 – 25.V.1908. – Одесса, 1908).
И это только на незначительную часть всего сооружения. Так что, строительных материалов хватало.

Выдержка из истории Одесской специализированной школы № 121 І—ІІІ ступеней с углублённым изучением английского языка Одесского городского совета (https://sites.google.com/site/odessaschool121/home)

Школа находится по адресу Одесса, ул. Льва Толстого, д. 1, как раз напротив Соборной площади и западного входа в собор. Выдержка из истории школы № 118 (http://www.prvo.od.ua/school/s118/about) Так что, как видите, события в далеком Улан-Уде и Одессе очень схожи. Но, к сожалению, на этом сходство не заканчивается.
В Одессе, после сноса здания собора, власти города планировали устроить на его месте нечто развлекательное (детскую площадку), а на месте главного алтаря – общественный туалет (и то и другое было построено уже в 80-х, но немного в другом месте).
Городу повезло: заступничество мирового светила науки профессора (впоследствии академика) В. П. Филатова спасло святое место от осквернения — за его деньги на месте алтаря в 1940 г. был установлен фонтан с большой мраморной вазой в виде цветка (прозванной впоследствии вазой Филатова).
А вот, что должно было произойти в Улан-Уде.
На упомянутом выше заседании Президиума Улан-Удэнского Городского Совета Р.К. и К.Д. Управление по делам искусств при Совнаркоме БМ АССР ходатайствовало об отводе земельного участка, на котором ранее находился храм Спасской церкви, для строительства фундаментального цирка.
К слову, здание цирка так и не было построено (и это не удивляет) Оставшиеся на месте взрыва руины церкви оставались у Удинского моста по меньшей мере до 1941 г.

Подрыв собора

Но вернемся к сносу Одесского Спасо-Преображенского собора.
К сожалению, с трудом удается найти не только официальные документы, относящиеся к этому событию, но и достаточно подробные воспоминания очевидцев.
В "Одесской газете" от 24.12.1941 г. зам. Городского Головы времен румынской оккупации профессор В. Кундерт писал: Что интересно, румынские оккупационные власти планировали восстановить Собор, но об этом в следующей части очерка.

Общепринятая версия подрыва собора, описанная известным краеведом Рудольфом Ципоркисом, выглядит так.

Р. Ципорскис датирует снос собора маем 1936 года.

Одесский краевед Валерий Нетребский считает, что в ночь на 6 марта 1936 года, по описанной Ципоркисом схеме взорвали не собор, а именно колокольню, что окончательно разрушило собор. Руководил подрывом сапер И.П. Свенко.

- так Нетребский цитирует внука садовника, жившего тогда на Соборной площади.

В своих воспоминаниях Владимир Гридин, одесский писатель, журналист и краевед, (Журнал «Дюк», 1991 г., №2, Былое, стр.18-21) рассказывает о взрыве, который сразу и целиком разрушил собор:

По всей видимости, Владимиру Михайловичу запомнился подрыв опять таки не самого собора, а колокольни (в 1936 году ему исполнилось лишь 12 лет). То же можно сказать и о воспоминаниях внука садовника.

И, наконец, еще раз обратимся к заметке в «Черноморской Коммуне» от 6 марта 1936 г.:

А теперь обратимся к фотографии из коллекции Анатолия Одайника. На ней виден огороженный забором собор, у которого уже уничтожен купол над алтарной частью и разрушены боковые приделы. Но колокольня все еще цела. То же относится и к фасаду, выходящему на улицу Греческую.
Люди одеты в теплую (зимнюю) одежду. Деревья полностью без листьев (листву в Одессе деревья теряют поздней осенью). Все это говорит о том, что события происходили все же ранней весной, а не ранней осенью 1936 г.

Таким образом, хронологию разрушения собора можно ограничить периодом февраль - май 1936 года (6 марта около 150 рабочих уже разбирали полуразрушенный собор, а закончились работы по сносу, по всей видимости, не 15 марта, как писала газета а только в мае).

О дальнейшей судьбе Собора и Соборной площади я расскажу в последней, 4-ой части очерка.
Но остается незакрытым вопрос, без ответа на который эта часть очерка не может считаться завершенной:
почему именно собор был разрушен?.

Объективности ради заметим, что это не совсем так.
В это же время в Одессе разрушены были: Покровская церковь (Александровский проспект), старообрядческая церковь Пресвятой Богородицы, церковь "всех святых" (первое Христианское кладбище), Алексеевская церковь, Мещанская церковь, новый Костел на ул. Балковской и ряд других.

При этом костел на Екатерининской, лютеранская кирха, синагога на Ришельевской угол Еврейской были переоборудованы под спортзалы, в синагоге на М. Арнаутской угол Ремесленной нашел пристанище клуб ДОСААФ (Добровольное Общество Содействия Армии, Авиации, Флоту), в Пантелеимоновском монастыре разместились планетарий, аудитории и лаборатории политеха, и т.д.
Эти события произошли в разное время, но главное: здания этих храмов не были разрушены!

Тогда расширим вопрос: почему те храмы были разрушены?

Еще раз обратимся к воспоминаниям Владимира Гридина еще раз (Журнал «Дюк», 1991 г., №2, Былое, стр.18-21).

Обратите внимание на слова «... эту церковь — нет, не снесли... ».
В своем воспоминании Владимир Михайлович непроизвольно дает один из возможных ответов на вопрос, а именно: церковь была маленькой. Т.е. снос ее был просто экономически нецелесообразным.

Мы же дадим еще один ответ.

Если посмотреть на карту Одессы, не трудно заметить, что места, где расположены уцелевшие храмы - это плотно застроенные городские кварталы. Здания этих культовых объектов есть и были настолько тесно окружены другими постройками, что разрушить их подрывом было просто невозможно, а разбирать вручную - абсолютно невыгодно.
В свою очередь огромные уничтоженные храмы располагались на отделенных от других построек площадках, что делало возможным как их подрыв с помощью взрывчатки, так и эффективную организацию вывоза стройматериалов.

Например: Спасо-Преображенский собор – Соборная площадь; Алексеевская церковь – Алексеевская площадь; Мещанская церковь – большой сквер на пересечении 3-х улиц; новый костел – сквер на ул. Балковской; церковь "всех святых" - первое Христианское кладбище; Сретенская церковь – новобазарная площадь, и т.д.
Поэтому берусь утверждать, что именно размеры и исключительно "удобное" расположение этих сооружений, в конечном итоге, привели их к гибели.

Продолжение следует.

Источники: